Я стою в самом начале каменной лестницы, ведущей ко входу в католический храм. Его двери где-то в глубине каменной арки, а длинная тень от закатного солнца, с острым шпилем и крестом на верхушке, расползлась по небольшой площади. С места, где я оказалась, видны узкие улочки, расходящиеся от площади прямыми лучами, с невысокими домами по обеим сторонам. Солнце зашло, и тень от церкви слилась с темной мостовой, а в глубине улиц сгустились сумерки. Пустынно, вокруг – ни одной живой души, только порывистый ветер гонит по площади сухие листья. Я вглядываюсь в ближайшие окна, слабо освещённые огнями свечей. В них тоже никого, как и на улицах.

Хотя нет – сбоку от лестницы какое-то движение. Я приглядываюсь. Согнутая старуха тянет ко мне костлявую руку. Ей лицо скрыто под чёрным капюшоном, но мне совсем не хочется его видеть. Хватит и того, что при взгляде на её лохмотья меня накрывает жалость. Я чувствую волны беспомощности и одиночества, идущие от неё.

Порыв ветра забирается под мое пальто, купленное в ЦУМе в прошлом году. Что я здесь делаю, в центре незнакомого города, похожего на средневековый? Вообще-то я помню начало путешествия во времени – я стремилась попасть в прошлую жизнь, в попытке выяснить через медитацию мои ведущие к бедности мысли и действия из прошлых жизней и что-то поменять. Ну, попала.

Мне становится холодно. Со старухой надо что-то делать, не оставлять же её здесь. Неужели это я? Бр-р-р. Не особо раздумывая, я хватаю нищенку за тощую руку и, неожиданно легко, как пушинку, тащу вверх по ступеням – в церковь. Где еще помогут, если не в храме – мысль, достойная жительницы XXI века.. Однако под каменной аркой меня ждёт разочарование – дверь в храм оказывается заколоченной наглухо. Я, не веря, дотрагиваюсь до шершавых, прибитых крест-накрест досок и вместе с невесомой старухой сбегаю вниз по лестнице. Что здесь есть еще, в этом городишке? Я тороплюсь – в любой момент меня могут позвать обратно, а я не могу бросить себя такую здесь, на холодной улице.

Недалеко от заколоченного храма, за углом – таверна. Дверь, в отличие от церковной, распахнута настежь. Помещение забито посетителями. Слышны развеселые крики, пахнет едой. Вот где накормят бабку! Но перед порогом я останавливаюсь, что-то не пускает меня. Что? Гомон в таверне усилился, слышна ругань, мимо двери пронесся мальчишка-подавальщик с кувшином вина в руках. Нет, моей старухе здесь не место.

Мы несёмся по улицам, заглядывая в окна. Тяжести своей ноши я почти не чувствую, но зато ощущаю, как сжимается время. Оно почти закончилось, а бабка не пристроена.

Торможу возле двухэтажного дома, и с облегчением понимаю, что попала по адресу. Дом окутан золотистым сиянием – в сгустившихся сумерках лучи ярко светятся, вырываясь через щели оконных ставен. Дверь гостеприимно открывается, и мы со старухой оказывается в просторном зале. Возле горящего очага снует полная женщина в белом фартуке, под ее присмотром на каменных плитах играют дети. Из-под крышки котла над очагом вырывается ароматный пар, достигает моих ноздрей.

Я не успеваю вдохнуть вкусные запахи – с тревогой оглядываюсь. Где моя бабка? Старуха величаво восседает в противоположном углу комнаты, во главе длинного дощатого стола. Лохмотья исчезли, их заменило глухое платье в пол из темно-синего плотного сукна. Вместо ужасного капюшона ее голова укрыта белым чепцем, на морщинистом лице – выражение удовлетворения.От очага во все стороны расходятся лучи света, в нём фигуры в комнате переливаются и становятся немного нереальными. Полная женщина в фартуке с миской горячего супа в руках приблизилась к старухе, поставила перед ней еду и подвинула хлебницу поближе. Морщинистые руки моего бедного Я неуверенно потянулись к ложке – нищенское прошлое дало себя знать.

Я смотрю на бабку и облегченно вздыхаю. Одной из задач моего путешествия во времени было помочь найденному Я в его бедственном положении. Я помогла. Еще одна задача – разобраться, что же привело мою бабку на паперть запертой церкви.

Я вновь огляделась. Дети спокойно играли у огня, бабка хлебала варево, женщина помешивала что-то в очаге. Что здесь главное? Семья. Значит ли это, что Я прошлая, которая сейчас хлебает суп в чепце за столом, как-то неправильно к семье относилась? Не берегла, не ценила? Может быть, сама ушла или кого-то обидела, и он, протестуя, покинул семью? Точно я не узнаю, но, думаю, направление моих мыслей верное.

Медитация заканчивалась, меня позвали домой, в настоящую жизнь. Еще раз оглянувшись, я тепло кивнула обитателям дома. И зашагала прочь – со спокойствием за моё прошлое бедное Я и с благодарностью за те знания, которые мне позволено вынести из этого путешествия.